— Как ты?
— Отлично.
— И поэтому ты вчера наглоталась таблеток?
— И поэтому я сейчас пошлю вас всех на хуй и скурю пачку сигарет.
(с)подслушано Вконтакте

Северная площадка Астрономической башни – твоя полная противоположность. Зачем твоим медовым волнам волос эти пронизывающие иголки ветра с колкой метелью? Что видят васильковые глаза в пелене времени?
Причину побегов после отбоя на территорию профессора Селестры знает только один человек. Та, которая ни разу не вмешалась настолько явно, чтобы ее можно было заподозрить. Обделенная вами сестра. Ни разу вы с Беллой не видели намеков на тонкую, но разрушительную игру Нарциссы. Да и… не заметили бы… Впрочем, история не признает сослагательного наклонения, а значит Бог всем судья.
Поэтому пока у тебя есть еще пара недель – до того, как Нарци найдет способ повернуть дело так, чтобы тебя поймали прямо здесь далеко заполночь, курящую любимые сигареты Беллатриссы.
*AB/BL*
Несколько раз в неделю ты трансфигурируешь себе одеяло и прячешься в нем от ветра и окружающего мира. Лежа возле парапета, Андромеда, о, как ты мечтаешь, чтобы твои пальцы между ног вдруг обернулись пальцами Беллы, ее губы прохрипели любимое «Андра…», то самое «Андра» с привкусом табака и кардамона, острое и сладкое… Холодная и хрупкая, Белла была для тебя индийской принцессой – знавшая толк в любви и специях, кои она умело добавляла в выпечку… Но об этом никто не узнает – такие мелочи должны остаться между двумя.
Пальцы по очереди проникают во влагалище, и вот уже ты стонешь потрескавшимися от сигарет и ветра губами имя… «Белллла, Беллллла,— словно пробуя давно забытый глинтвейн на вкус, ты сойдешь с ума, и уже на последнем вздохе-шипении оргазма,— Беллатриисссааааа….»
И вновь – к четырем утра по темным лестницам вниз, спирали напоминают тебе о кудрях Беллы, ее оборвавшейся по прихоти Нарциссы жизни. И думаешь, думаешь… Уже прошло… не меньше трех месяцев – ты не следишь за временем – но Андромеда Блэк скоро станет Андромедой Тонкс. Об этом не знают родители или декан – упаси Салазар… Но неважно. Неважно. Почти столько же времени, сколько Белле, ты уделяешь мыслям о Нарциссе, пытаясь вызнать, угадать, рассмотреть мотивы предательства. Что за чувства двигали потенциальной миссис Малфой, когда она обрекла старшую сестру на смерть от Авады Лорда?
На следующей неделе, выбираясь из комнаты, впервые за много дней ты сталкиваешься с Нарциссой. Она бледная и худая, такая тонкая и полупрозрачная, будто развоплотившаяся в призрака.
— Что тебя принесло в крыло Рэйвенкло? – ты спрашиваешь достаточно резко и следишь за реакцией сестры. Та пожала плечами и стремительно свернула в сторону подземелий.
Ну что ж, ты успеешь попрощаться с Беллой по-своему, пока Нарцисса не притащит Слагхорна на Астрономическую Башню.
Наложив дезиллюминационные чары, ты вихрем проносишься мимо портретов и горгулий. Еще пять минут на холоде – скоро Рождество, а ты забыла мантию у порога гостиной – и вот твое убежище… нет, ваше с Беллой. Мысленно считаешь секунды-витки, пять, десять, пятнадцать поворотов винтовой лестницы – как выбивающиеся завитки Беллы. О, их могла видеть лишь ее сладкая Андра… мелким бесом вились волосы Беллы вдоль ее тела, заполняя каждую впадинку, щекоча и доводя до исступления наравне с прохладным языком, чуткими пальцами…
*NM/AB*
Андромеда... Девочка моя, ну чем я хуже? Цветом волос? Я – стальная орхидея, закованная в лед, она для тебя была клинком черного металла с обжигающей сердцевиной… Лед невозможно растопить, но сломать… Андра, Андра, я видела, как она это произносит – на выходе, вся сладостная терпкость дыхания пронизывает твое тело с пальцами Беллы… За что мне такой отказ? Я ведь тоже так умею…
*AB/BL*
Я добежала до северной площадки, в груди и глазах кололись слезы, замороженные ветром. Мало, мало времени… Быстро трансфигурирую кофточку в пушистое одеяло-спальник и ныряю внутрь, раздеваясь.
Пара согревающих заклинаний — и я снова шепчу твое имя, касаясь кончиками пальцев своего тела, почти как ты… и, наверное от безысходности, предвидя потерю НАШЕГО места, я закусываю губы до крови – так ясно чувствуется все, что принадлежало мне: легкие касания твоего языка по моим венам, животу и вниз, сигаретное дыхание, ловкие тонкие пальцы, сводящие с ума острой игрой прикосновений… Я давно сошла с ума, но сейчас не жалею, потому что чувствую на своих губах знакомый аромат дикого меда и влажную нежность твоего лона…
Я не могу удержаться – и падаю с Астрономической башни своих воспоминаний, меня топит оргазм и слезы….

Лениво прихожу в себя, и через две секунды перехватывает дыхание: спальник трансфигурирован в палатку, и напротив завершает мастурбацию обнаженная Нарцисса. Значит, это не бред воспаленного мозга, а сестра, так мастерски слившаяся с моими воспоминаниями и обернувшая меня вокруг пальца – снова. Мутным взглядом по касательной вдоль линии шеи, выпирающие ключицы, ребра-можно-пересчитать-мизинцем, вытянутая вдоль живота рука – даже во мраке видно вены – вниз, между ног. На ее лице нет лихорадочного румянца возбужденной Беллы, кровь отлила от губ и щек, только под ладонью просматривается красное – раскрытый гранат – а вы думали, яблоко-запретный плод?

Наконец, закусив ребро ладони, Нарси кончает. Ты холодно смотришь на ее судорожные всхлипы и последние сумбурные движения. Отстраненно замечаешь сходство с Беллой – в прогибании спины, разлете бровей – все-таки родня (усмехаясь такому мещанскому слову).
Некоторое время спустя послышался вздох Нарциссы. Как знак к началу.
— Что это было? Зачем?
— А чем я хуже сестрички?-так непривычно запальчиво вскинулась Нарси.
— Ты просто. Не. Она,-И добавить больше нечего. Кроме,— Убирайся. Лучше бы Слагхорна привела, или старину Дамби сразу.
— А что бы ты сказала на то, что я могу ею стать?— вкрадчиво осведомилась Нарцисса и опустила руку в свою сумку рядом. Ты напряглась и едва не задохнулась в следующее мгновение: Нарцисса протягивала донельзя знакомый, шелковистый локон цвета августовской ночи.

Не было сил дотронуться до него. Но запах Андромеда почувствовала даже в метре от волос. Он не изменился с последнего раза. Белла тогда пекла чудные булочки. С маком и густым земляничным джемом. И варила кофе на молоке, с корицей… Ясный день 30 августа возник перед глазами. Никого не было дома, и Белла приказала Кричеру разобрать чердак и под страхом наказания не соваться на кухню. Ах, как она танцевала с палочкой в одной руке и чашкой чая в другой. Чай был неизменно травяной, цвета волос любимой девушки. Так же как и у Андромеды в кружке всегда был черный кофе. С корицей – в тон ее глазам. Они только недавно отошли от торопливых ласк на залитой солнцем кухне на Гриммуальд Плейс, и запах выпечки, специй и кофе придавал легкость их маленькому мирку.
И через три минуты он разорвется на крупные осколки тонкого фарфора, хрусталя(краем сознания Андромеда вспомнила вазу с цветами на подоконнике) и запах подгорелых булочек с маком и сладким тягучим джемом. Потому что ровно через три минуты ворвутся Пожиратели Смерти – и она. Нарцисса. Будь проклят род Малфоев! Как он должен был вскружить голову сестре и превратить ее из белокурой принцессы в настоящую стерву, змею-альбиноса! Сам Люциус наверняка среди них. Но Андромеда и Белла не вглядываются, не думают – первая не успела вытащить палочку и отлетела к стене, вторая остановилась лишь на мгновение – взглянуть в глаза предательнице крови. Крови сестер Блэк.
Один взгляд – одна ошибка – и вот вторая сестра под обездвиживающим проклятьем, и Нарцисса держит ее за волосы. Она незаметно вырывает клок, но Андромеда этого не видит – она в черноте бессознательного ищет выход из худшего кошмара в жизни.
Пожиратели аппарируют с телом Беллы, и Снежная Королева рода Блэк приводит в чувство такую маленькую и нежную, хрупкую Андромеду. Та не помнит, что вызвало обморок, и Нарцисса может убедить ее в своих попытках остановить Пожирателей.

Андромеда, девочка моя, ты ей поверила… почти. Ты же помнишь, как мы чувствовали обжигающий холод взглядов Нарциссы спиной, она сталкивалась с нами везде, Мерлин, как хорошо, что ты в Рэйвенкло! Твои соседки никогда к нам не ломились под полог, и дезиллюминационные чары я отлично знала с пятого курса!..

Меня грубо вытряхнули из воспоминаний на том моменте, когда я успела испугаться, что у меня кончились любимые сигареты Беллы. Это было моим причастием, каждый раз прикуривая их, я будто поминала тебя. Я очнулась одетой, с мантией в руке. Нарцисса всегда была лучше в Чарах. Мантия была бывшей палаткой и сохранила ее камуфляжный болотистый цвет. Спустя еще пару секунд я подняла взгляд и чуть не закричала. От отчаяния. От счастья. А потом – от горя. Потому что Нарцисса успела выпить Оборотное Зелье. Сейчас она предлагала закурить сигареты, найденные в моей сумке. Одна уже дымилась в четко очерченных, припухлых губах Беллы-Нарциссы.

Я не понимаю, что происходит! Это изощренный и тонкий фарс, и удовольствие от него может получить такой же извращенный человек! Например, Нарцисса, о да, наша Снежная Королева, изящная лилия с червоточиной внутри, загнивающий, но столь заманчиво лоснящийся шелк цвета арктических льдов. Как она сможет заменить вулканическую лаву, которая растекалась по моей коже в каждом прикосновении тонких пальцев с привкусом табака? Смех, идущий из души и сыплющийся с мелких завитков яркими блестками посреди дождливого дня, на самой продуваемой площадке Астрономической Башни?
Я устала. И не знаю, чего хочу… Пока есть время подумать – я беру сигарету и привычно глубоко затягиваюсь. Закрываю глаза и оборачиваюсь к … девушке передо мной:
— Нарцисса. Я не могу. Даже если ты станешь Беллой навсегда, внутри, я точно знаю, ты останешься все той же Нарциссой Блэк. Змеенышем Слизерина, холодной, с легким ароматом гнильцы в слащаво-фруктовом великолепии аристократки древнего рода,— выкладываю я на одном дыхании, через сигаретную завесу сквозь губы.
Наступает молчание, я снова поворачиваюсь на север. Зажимаю в зубах сигарету, натягиваю мантию. Меня тишина с завыванием ветра не тяготит. Наконец презрительно-яростное:
— Я придумаю способ. Ты будешь моей!!! – такой пафос и таким родным бархатным голосом…

Полтора месяца ты не слышишь никаких новостей о Нарциссе. И перед днем Святого Валентина, на завтраке в Большом Зале вдруг поднялся со своего места директор Дамблдор. В середине семестра это было по крайней мере необычно, поэтому на него сразу обратили внимание. Студенты притихли.
— Я не отвлеку вас надолго и прошу всего минуту внимания. Наверно, некоторые помнят, что несколько студентов-старшекурсников перевелись в начале года в Дурмстранг. Теперь я рад сообщить, что один из них вернулся. Поприветствуйте вновь учащуюся Беллатриссу Блэк!
Сердце ухнуло в подземелья. В Зал вошла не только Белла, но и… Нарцисса.
Как говорят, ʁɔvʎнdǝʚǝdǝu dиw… Нарцисса (?) шла сзади Беллы и сразу уселась за Слизеринский стол. Беллатрисса нашла меня глазами и бросилась бежать. О, Мерлин… от нее пахло травяным чаем и специями, будто она недавно готовила…
— Как? – пересохшими губами, беззвучно спросила я.
— Наедине, — она подмигнула и залилась тем самым смехом, который сметал все преграды моего рассудка. Потом Белла наклонилась и прошептала, — Я сварю тебе кофе с корицей. Сама. С эльфами уже договорилась.
Оставшийся завтрак я сидела в оцепенении. Когда Белла потащила меня за руку по коридорам, я даже не сопротивлялась, и рухнула на первый попавшийся табурет возле кухонного очага.

В прострации ты уставилась на меня, и я улыбнулась так, как улыбалась только тебе. Потом протанцевала до посуды и вытащила турку, нашла приготовленное кофе, молоко и специи, ощущая твое полуобморочное рваное дыхание.
Когда с готовкой было покончено, я вложила в твои руки кружку с кофе. Это была твоя кружка, та самая, из которой ты пила только мое кофе… Я села напротив и начала с середины:
— Остался один прием. Зелья, я имею в виду. Мое открытие, точнее, открытие Нарциссы. Состав почти не отличается от Оборотного Зелья, но заменяет сущность выпившего на сущность человека или существа, в которого превращаешься. Конечно, для этого зелье надо варить на крови, волосах и воспоминаниях человека, в которого хочешь обратиться. Да и превращение болезненное и долгое. Нужно выпивать по глотку каждый час на протяжении месяца, при новом приеме добавлять новые воспоминания, естественно в хронологической последовательности. Большего тебе знать не нужно. Принцип Оборотного зелья, совмещенного с рисованием живой картины.
Ты смотришь на меня пустым взглядом, в нем от жизни только отблеск огня. К концу объяснения у тебя созрел вопрос, я вижу. И ты его задаешь:
— Но Нарцисса… Что будет с ней? В смысле с тобой? Или… я запуталась…
— Не береди душу, ничего с этой змеюкой не будет,— я задорно ухмыляюсь моей Андре.— Она нашла девочку из Слизерина, тихая такая, неприметная, я даже не помню как ее зовут, кажется, из Болгарии. Главное, что эта… как ее… Велеска Дюре кажется… она без ума от юного лорда Малфоя! Вот это удача, до сих пор не верится! Понимаешь, такое замещение может произойти и с живым человеком. Нарцисса сдублировала некоторые нужные воспоминания в думоотвод, одолженный у Дамблдора. В основном они касаются приготовления зелья и потом будут уничтожены. И перед каждым приемом Зелья «Беллатрисса Блэк» она вынимала воспоминания и добавляла Велеске в Зелье «Нарцисса Малфой», так что мы превращались одновременно. Для бывшей Велески придумали легенду – она якобы отправилась доучиваться в Дурмстранг, никто не хватиться магглорожденной сиротки. Поэтому через десять минут я стану полностью твоей Беллой, и то же самое будет с Велеской. Кстати, часть воспоминаний Нарциссы, подлежащих уничтожению, касается ее нездоровой влюбленности в тебя. Теперь об этом не волнуйся – наше с ней соперничество в прошлом. Допивай кофе.

Это было слишком для меня. Белла, Белла, за что ты так мое сердце? Впрочем, уже неважно. Я допиваю кофе, а ты – зелье, и твои руки – они такие же, как тогда, в последний день прошлой жизни – утягивают меня в спальни Рэйвенкло. Мутным рассудком замечаю время, сейчас все на парах, но по привычке – заглушающие, запирающие заклятья – нам нужно быть. Просто чтобы я поверила. Заставь меня поверить, Белла!..
И она заставила. Плавила кожу своими пальцами, языком, такая горячая и светящаяся красным огнем, лучший подарок на день Святого Валентина! Знакомые пальцы ловко и привычно расстегнули пуговицы рубашки, юбки уже нет, и руки сжимают мои ягодицы под трусиками, ты их не стягиваешь, просто рвешь, как бумажные. Моргана, Фрейя, как давно я такого не ощущала! Закрываю глаза руками, когда ты роняешь меня на кровать и разводишь мне ноги, устраиваясь между ними поудобнее. Мои полуистеричные всхлипы «Белла! Белла…» прерываются твоим привычным «Опять?! Сколько можно стесняться, Андра?! Смотри на меня!!!» — совсем как в начале… И – сразу – твой язык внутри. Я жалею, что убрала ладони – так хочется закусить костяшки пальцев. На место языка приходит палец, угадывающий нужный ритм, будто и не было этих пяти месяцев, и второй рукой, Белла, ты точно моя Белла, ты расцепляешь мои зубы, прикусившие губу, и проталкиваешь мне в рот язычок. Я читала о пытках, когда жертве в рот заливали кипящее масло, но здесь лава, и, Мерлин, это не может быть более божественно…
В перерывах между ласками ты заполняешь меня горячим шепотом про те маленькие моменты, доступные лишь нашей памяти… Я верю, Белла! Я верую…