Вспоминая

Когда такое происходит, кажется, что все что делал до этого, слишком мало и недостаточно. Что все же что-то упустил, не успел, не смог, не догадался. Словно шел по своему пути с протянутой вперед рукой и хватал ею все подряд, до чего дотягивался, но впереди так и маячило нечто упущенное или вовсе недосягаемое. Как будто напоминание о том, что нельзя объять необъятное и нельзя все знать и испытать за такой короткий промежуток жизни. А он, наверное-таки смог нарушить этот закон. Он испытал столько всего, очень много. И мало кто понимает и знает об этом. У большинства свои заботы, не спрашивают, да и не каждый любит, когда лезут в его жизнь. Было то, что для всех — любой мог узнать какую-то сторону жизни, а было и сокровенное — для себя и пары людей, что были из разряда «особенные».

Марко зевнул и, разжав пальцы, бросил за борт корабля пустой спичечный коробок. Прошла неделя, а таких как этот он выбросил в воду уже больше десятка. Интересно, если бы и раньше приходилось закуривать от спичек, он тратил бы столько же? Раньше в такие моменты была лишь фраза «Ты когда-нибудь прикопаешься от этой привычки!», хитрый смешок и неизменно дружески подставленный большой палец с язычком пламени над ним.
Позади тихо. Оставшиеся члены команды раскочевались по разным углам корабля. Ветер дует с юга. Тепло, но по-странному холодно и пальцы непривычно немеют.
Марко не был для него из разряда «особенных», но и далек не был тоже. Держался на неком островке, называемым Золотая середина, стараясь не касаться ненужного, но понимать то, что необходимо. Вроде это устраивало обоих, и парня и его самого в особенности. Пожалуй, лишь Отец иногда спрашивал, отчего отношения не то братские, не то вовсе как у незнакомых людей. И что самое интересное, каждый из них, не сговариваясь, отвечал: «Мы понимаем друг друга». Это отметало любые дальнейшие вопросы, являясь вполне достойным и удовлетворяющим ответом. Отец улыбался. Эйс натягивал шляпу чуть ниже на глаза, а Марко просто уходил подальше.
Так было с самого его прихода. Словно, объяснив все, чего он так не понимал сначала, их связь с отцом, их поступки и правила на корабле, их свобода и одновременно слово данное отцу, и честь сражения за него, словно все это раз и навсегда расставило между ними определенную дистанцию, тем не менее, связав прочной нитью, прочее, чем у всех остальных.
Отдаленно это может и напоминало некое наставничество, но кто бы так ни считал, они даже не задумывались над этим. Марко нередко помогал этому парню, но чаще оставлял его разбираться со всем самому, ибо он знал, что тот справится, а потом, молча, одним взглядом, проходя мимо, отблагодарит Марко.
Он всегда чувствовал, знал, когда он нужен, нечто сродни интуиции, хоть вся эта чушь казалась капитану 1-й дивизии абсурдной и для молокососов. Просто в голове щелкало, а все остальное следовало само собой, как по сценарию. Однажды, вытащив порядком охмелевшего Огненного Кулака из разбушевавшегося уже не на шутку бара, на острове, где уже с неделю заседал очередной совет дозорных, Марко раздраженно влепил парню подзатыльник, хотя хотелось дать под зад ногой, и потащил к кораблю по почти безлюдным темным улицам городка. Эйс тогда задрал голову кверху и щурил глаза то один, то другой.
— Эй, Марко… — пьяно протянул парень, вися на плече Феникса одной рукой.
Тот не отозвался, даже ухом не повел, но, видимо, Эйс этого и не ждал, продолжив:
— Ты думал наверно, что я последняя сволочь… и ни разу не сказал тебе спасибо, но… — он поморщил нос, покривил из стороны в сторону и, наконец, чихнул. – Так вот… о чем бишь я… А, ладно, забей, забыл…
Тогда Марко и не понял, зачем вообще нужно было говорить что-либо на эту тему. Его это даже взбесило и хотелось пару раз пнуть это веснушчатое недоразумение и оставить протрезвляться где-нибудь в кустах. Но взглянув туда, куда прежде смотрел Эйс, на уже светлеющие бледно-лимонные полоски облаков, перемешанные с темно-синими и лазоревыми пятнами неба, он вспомнил те самые слова: «Мы понимаем друг друга». И злость ушла сама собой, осталось лишь четкое ощущение того, что он все сделал опять так, как было надо. И следующее спасибо он заметит в неком жесте Портгаса или слове, или взгляде. А может и вовсе не увидит и не услышит, просто уже знает это «Спасибо».
— Эй, ка… капитан Марко! – с кормы корабля донесся крик одного из пиратов команды, точней ее остатков.
Феникс выпустил последнее облако дыма, тут же разорванное дуновением ветра, и обернулся, затушив сигарету о доски борта.
— Там остров, мы остановимся? – голос бородатого был не очень уверен, да и хрипловат после нанесенных ран в Маринфорде, которые не зажили еще и болели.
Как же было это странно. Такой вопрос, и решить предстоит ему, Марко, а не Отцу. Он потирает свой затылок и смотрит на мыс своего ботинка, на котором остался сигаретный пепел. И как его угораздило?..
— Кидайте якорь, — ответил он, и через пару минут хлопнула дверь его каюты.
До захода солнца около 5 часов по Гранд Лайну. Погода солнечная. На подходе небольшой и населенный остров. Лог Пос направлен точно на него.

Аквамариновый
Пасмурно было. Но еще хуже то, что душно. Небо точно придавливало своим серым свинцом каждую попытку вздохнуть. Волны накатывали раз за разом все сильней, и все яростней разбивались о нос корабля, облизывая бушприт. Ветер крепчал и к удивлению был довольно теплым.
— Видать, на нас идет серьезный циклон, — Ракуе втянул носом недвижимый воздух, — корабль готов, ребята постарались.
И дальше молчание. В ушах звук пенящихся волн, еле слышный крик паникующей чайки где-то среди мрачных облаков и кругом постоянный соленый запах. Запах океана, который будто только сейчас открывал истинное местонахождение корабля, каждого из тех, кто на нем был, словно именно в эту минуту все вокруг шептало Фениксу, что он посреди океана. Странное, отвратительное ощущение сковывало все тело.
— Тебя что-то волнует. И это явно не то, что случилось неделю назад, — его голос звучал ровно и тихо, без какой-либо эмоции.
Марко не понимал, что же происходило. Внутри все протяжней выло неопределенное. Не то чувство, не то недосказанная мыль, не то слова, не высказанные ранние. Не знал как понять самому, что же так гложило его и разъедало изнутри, что уж говорить о том, как объяснить это другим.
Командир бывшего седьмого дивизиона Белоуса вздохнул и покачал головой.
— Не спеши, думаю ты во всем разберешься. Что бы это ни было… — светловолосый мужчина с дредами понимающе положил ладонь на плечо, постоял с минуту и ушел обратно в каюты, оставив Феникса наедине с мыслями.
«Эйс. И ведь все таки именно ты, тобой сшиты мои самые последние воспоминания. Ты не завершил нашу книгу – не дал ей название, оставив это дело мне » — мужчина открыл глаза, вызывающе, с готовностью посмотрел вверх, где межу теснившимися облаками сполохами сверкали зарницы. Все тело вмиг покрыл сине-голубой огонь, тихо шелестя язычками пламени в душном воздухе. Оттолкнувшись от корабля взмахом крыльев, мифический Феникс взмыл вверх и устремился к, казалось, падающему ему навстречу небу.
Он пытался вспомнить, видел ли такое прежде. Нет. И даже ничего такого, с чем можно было бы сравнить. Все люди уникальны. А он, он уникален из всех этих уникальностей. И все, что он делает, все, что с ним происходит, также неповторимо в своем роде. Эйс.
Это случилось подобно грому в ясный день. Так неожиданно и ужасно. Никто не представлял себе возможность подобного прецедента на корабле Белоуса. Никто даже не мог помыслить о таком. Но, как оказалось впоследствии, один человек был готов даже на такой поступок, ради своей прихоти. Убийство накама. Ничто не сравнится с этим по степени ужаса. Ничто никогда не вызывало таких эмоций на лице Эйса. Марко никогда не забудет тот день.

«Тихо и ясно. Полный штиль. В небе, рассекая крыльями воздух, пролетела почтовая птица с очередным пакетом листовок о розыске пиратов и другими новостями. На корабле как обычно шумно и весело. Ребята развлекаются кто чем только может. Всюду разговоры, смех, гулкий стук деревянных кружек и бутылок с выпивкой. После отплытия от очередного острова, вся команда решила отпраздновать возвращение на корабль и просторы океана. Вообще, в принципе, им не нужно повода, чтобы выпить, а когда он есть – это лишь на руку.
Отец и большая часть команды находились на носу корабля, в то время как Марко, решив немного отдохнуть от шума, ушел на корму. В бутылке еще с половину плескалось вино, а на языке осела привычная терпкость. Мужчина зевнул, меланхолично разглядывая вздымающиеся темные волны океана.
— Марко! – за спиной раздался звучный веселый голос.
Феникс посмотрел через плечо. Эйс стоял на последней ступеньке кормы, махая рукой.
— Чего ты здесь один? Идем, там сейчас такое развлекалово начнется! Сач уже почти все приготовил, мы будем в числе избранных!
— Я пас…
— Эй, ну же! Ты чего как тухлая палубная тряпка растекся здесь?! – подбежав, парень схватил мужчину за руку и попытался тащить его к месту веселья. Тот мученически вздохнул.
— Эйс, ты оторвешь мне руку, — заметил Марко и Портгас тут же отпустил его, хоть и с неохотой.
— Идем, будет весело, правда, — на лице расцвела добрая улыбка, сделав его по-детски милым.
И он сдался.
— Хорошо, но сначала я посмотрю, что из себя представляет ваше веселье, — залпом допив остатки вина, Феникс швырнул бутылку за борт и отправился к остальным.
Прокричав, нечто напоминавшее «Ях-ху!», Эйс ловко перепрыгнул через все ступеньки вниз и первый помчался сообщить, что командир 1-ого дивизиона был удачно взят измором.
Дружный гогот раздался с новой силой, а некоторые из командиров умудрились упасть и в приступах смеха стали кататься по палубе, держась за животы. Устроившись рядом с огромным креслом Капитана, Марко стал наблюдать за происходящим.
Суть веселой игры, которую придумал командир 4-ого дивизиона, мужчина уловил слабо, отчасти потому, что перекидывался фразами с Белоусом, отчасти потому, что думал о своем, отчасти потому, что он, как и Отец был рад видеть счастливую улыбку Портгаса.
— Сач, а Сач! — позвал смеющегося Виста.
Мужчина обернулся, сверкая всеми 32-я зубами.
— Покажи, что за Дьявольщину ты раздобыл на том острове! – народ, соглашаясь, заулюлюкал, подбадривая его. – Ты ведь только Эйсу да Марко рассказал, а нам тоже интересно!
— Да, Сач!
— Покажи!
— Давай!
— Интересно же!
Он пожал плечами и скрылся в каютах. Вернувшись через 10 минут, командир 4-ого дивизиона держал в руках нечто круглое, прикрытое светлой тканью. Развернув, он показал всем необычного вида фрукт, похожий на ананас, но фиолетового цвета, состоящий из долек в форме слезинок, а на его верхушке торчали зеленые листья.
— И впрямь! Дьявольщина! Это ж Дьявольский фрукт! – засмеялся кто-то.
— И какая у него сила? – усмехаясь, спросил Изо, сидя на кромке борта и затягиваясь дымом своей длинной трубкой.
— Да я вот еще и не знаю… — задумчиво почесал затылок Сач.
— Ну, съешь и узнаешь! – подшутив.
Все засмеялись, и владелец необычного фрукта тоже. Лишь один из всех взглядов не таил в себе всеобщего веселья и легкости. Тьма и зависть зарождалась на дне этого взгляда, постепенно заполняющая того, кому он принадлежит.
Тем не менее, развлечения продолжались до самого захода солнца. Выпивка постепенно убывала, и количество вменяемых людей резко сокращалось. Небо стало совсем темным, когда на палубе осталось человек 15. Остальные либо уснули где сидели, либо доползли до своих кают, либо ушли продолжать веселье внутрь корабля, застигнутые неприятной ночной прохладой.
Белоус слег на боковую еще с час назад, а среди оставшихся были Эйс, Марко, Сач, Тич, Джозу Виста и другие.
— Ох… — Марко вздохнул и оперся спиной о фальшборт.
— Устал? – смеясь, поддел его Эйс.
— Парень, смотри сам не упади! – хохотнул Сач, хлопнув его по спине.
— Я в порядке, — кивнул он, распластавшись на палубе и взглянув на небо.
— Скоро вернусь, пойду, отойду.
Мужчина со шрамом под глазом и необычной прической пересек нос корабля и растворился в темноте.
— Зря ты не играл с нами.
Феникс расслышал в голосе парня некое сожаление что ли.
— Мы разговаривали с отцом, да и не для меня эти забавы…
— А еще ты временами витал в облаках.
— Да?
— Ага, я видел. Смотрел подолгу в одну точку или на кого-то, а на самом деле будто бы и вовсе сквозь них.
Ответа не последовало. Марко удивлялся, когда этот парень успевает замечать что-либо за другими и одновременно не выдавать себя ни капли. Да, он не такой как все, и дело даже не в том, какая кровь течет в его жилах.
Поднеся руку к лицу, Феникс обратил ее голубым пламенем, и смотрел на дрожащие язычки призрачного пламени.
Заметив это, Портгас отвлекся от созерцания вышины и перевел взгляд на товарища.
— Они такие разные…
— Хм? – удивленно посмотрел в глаза Эйса.
— Твое и мое пламя. Противоположности. Синее и красное. Созидающее и разрушающее. Вечное и недолгое… — он продолжал говорить в этом же духе, но Марко уже не слушал, а лишь наблюдал, как лице парня и на радужке глаз сине-голубым отблеском мерцает пламя его зажженного огня.
Сине-голубой? Бирюзовый? Просто синий или даже в какой-то момент зеленый?
Помотав головой, Феникс вновь обратил руку в плоть, и все наваждение вмиг пропало, а из-за внезапно наставшей темноты он на время даже перестал видеть где лежит его собеседник.
Звезды слабо мерцали над головой. Успокаивающий плеск волн не предвещал ничего необычного.

А на утро раздался крик. Один из дежуривших ночью с воплем выбежал на палубу, держась за голову!
— Убили!.. Он мертв!
Все кто слышал в панике и волнении моментально слетелись к каютам корабля.
Пробравшись сквозь толпу вперед, Марко замер, не смея сделать и шага дальше. На полу, пропитавшемся темной уже холодной кровью, в неестественной позе, раскинув руки в стороны, бездыханно лежал командир 4-ого дивизиона. Феникса пробрала мелкая дрожь. Сам воздух в этом помещении был мертв. Он не двигался. И густая чернота опасно затаилась по углам, словно желая слиться с темной лужей крови вокруг неживого тела. Позади нервно разговаривали, кто-то наверху кричал в панике, созывая еще не знавших о произошедшем, некоторые пытались с ужасом заглянуть через плечо командира, желая убедиться собственными глазами.
— Уходите! Все, вон отсюда! Нечего глазеть! – развернувшись, Феникс со злобой стал всех выталкивать из каюты.
Но вдруг из толпы кто-то с бешеной силой начал прорываться. Народ слегка расступился и на мужчину наткнулся Эйс. Парень мельком окинул товарища взглядом и посмотрел за его спину. Его глаза округлились, за секунду в них исчез весь блеск. Заторможенным движением, отодвинув Марко, Портгас сделал несколько шагов вперед и замер у ног погибшего.
— Сач… — надломившийся хриплый голос.
Он видел его подрагивающие пальцы рук, видел, как они сжимаются в кулаки, видел его осунувшуюся спину.
В проходе за толпой раздался голос:
— Тич! Тича нет! Тич пропал!
Толпа зашумела и вновь заволновалась, разбивая прежнюю тишину.
— Это… Это Тич! Тич убил Сача!
— Точно…
— Да, я видел, как вчера Сач ушел, а Тич пошел за ним, но я не подумал бы…
В толпе нарастал ажиотаж раскрытия случившегося. И это было плохо. Слишком. Заметив, как резко Эйс обернулся, тело мужчины сработало на рефлексе. Он одним мощным рывком толкнул всех толпящихся в проход и захлопнул за ними дверь. Парнишка влетел прямо в него.
— Открой дверь! Открой дверь, Марко!
Феникс напряг зрение и в темноте разглядел его лицо. Оно искривилось от злобы и боли. Беснующийся демон. В нем ощутимо закипал огонь. Огонь его разрушения. Огонь отмщения. Его руки больно колотили Марко по груди.
— Эйс… — позвал он, — Эйс, остановись, прекрати.
Кто мог бы знать насколько тяжело давались эти слова командиру 1-ого дивизиона. Никто, лишь он сам. Потому, что хотелось так же поддаться буре эмоций, клубившихся внутри, так же хотелось спустить всю выдержку на нет. Но нельзя. На нем слишком большая ответственность. За всех. Тем более за этого парня.
— Ты что?! Не слышал?! Это Тич! Тич убил Сача и сбежал! Это все из-за того Дьявольского фрукта, я уверен! Пусти! – голос срывался высокими хриплыми нотами, слышно было, как скрежетали его зубы. — Неужели тебе все равно? Марко! Он же был… Он же наш друг… Сач..
Неожиданно Портгас прекратил колотить его, и голос стал тихим и глухим.
— Как ты можешь, Марко? Как? Ты стоишь так спокойно, не даешь мне прохода… Этот мерзавец уходит все дальше и дальше, а наш друг лежит позади нас… Мертвый. Ты понимаешь как это все глупо?! Понимаешь как не к месту это твое вечно каменное выражение лица, словно ничего не произошло?!
Он сорвался на последних словах, схватил Феникса за воротник рубашки и взглянул тому в глаза в глаза.
Снова. Марко поклянется, что видит это вновь. Он не спутает это ни с чем. Глаза. Его глаза смотрели с такой горечью, с такой безнадежностью, взывая о понимании и помощи. Они горели, сияли как тогда, когда он с ним впервые разговаривал, когда Эйс принял решение остаться с их командой. Но на этот раз их свет был другим.
«Как вчера…» — подумалось командиру.
Из темных взволнованных глаз заструился этот свет. Нет, ни голубой, ни синий, ни бирюзовый.
Аквамариновый. Потому что это – цвет моря. Цвет его боли, его судьбы. Его слезы – это кровь моря. Он ведь, как и все они, сын этого бессчетного водного пространства. А, теряя очередного сына, море начинает кровоточить. И Феникс видит это в нем. Видит его слезы. Этому невозможно сопротивляться и, отвернув голову в сторону, мужчина отходит, освобождая проход.
— Есть вещи, которые несут на себе ответственность, как и поступки, что мы совершаем. И ими нельзя пренебрегать. А есть то… Что не поддается объяснению и этому невозможно сопротивляться.
На мгновение Марко показалось, будто парень хотел сказать что-то, но когда посмотрел на него, слез уже не было. Осталась непоколебимая решимость.
Рванув на себя дверь, Портгас выбежал прочь.
Все пытались отговорить Огненного Кулака от этого поступка. Даже Старик сказал, что у него плохое предчувствие. Но ни что не сломило его решения. Его боль была в стократ сильнее, их уговоров.
Чтобы не показаться безразличным, командир 1-ого дивизиона для видимости крикнул Эйсу, остановиться. Тот не слышал. И, кажется, только Марко Феникс видел в этом его неизбежность, два разных света живущих в нем…

Шторм прошел мимо. Всполохи вскоре прекратились, а дождь сплошной ровной стеной обрушился в ночь. Гулкий стук от приземления на мокрые доски палубы. Он промок. Весь. До нитки. Но это не важно.
«Важно то…» — мужчина откинул голову назад, позволяя потокам дождя омывать его уставшее лицо, — «… что сегодня память жила во второй раз, Эйс».

Отредактировано Zelfa_GAMMA (Понедельник, 1 августа, 2011г. 00:12:39)