Канда спал.
И с абсолютной точностью знал, что спит.
Странное это ощущение - видеть сон и наверняка знать, что всё это невзаправду. И просто смотреть, как кино, словно и непричём.
А вокруг была пустыня. Дюны из мелкого серого песка, мягкого на ощупь. Серое небо. Бледно-серое унылое солнце, с едва тёплыми сероватыми лучами. Серый, пустынный сон.
Канда зевнул. Тоска смертная. Но уж лучше серый песок, чем море ярких и живых лотосов... Канда поморщился.
- Скучно, да?
Канда обернулся на голос и кивнул. Надо же, хоть какое-то разнообразие.
- Придумал бы что-нибудь поинтереснее, - Лави пожал плечами и засунул руки в карманы.
- Зачем? - мечник поджал губы. Теперь Книжник будет доставать его ещё и во сне.
- Ну да, - хмыкнул тот. - Тебе же без разницы, что тебе снится.
- Есть разница. Я не хочу, чтобы ты мне снился.
- А я тебе и не снюсь, - ухмыльнулся рыжий и вдруг рассыпался песком.
Канда не удивился. Он видит сон. Здесь может происходить всё, что угодно. И всё-таки он вздрогнул, когда за его спиной послышался голос:
- Я не твой сон. Я - настоящий.
Мечник резко обернулся и едва не столкнулся носами с Лави.
- Ты не прав, - вдруг сказал тот. - Я не Лави. Я Книжник.
- Не говори ерунды, тупой кролик, - сон уже начал злить Канду.
- Ты опять ошибаешься. Ты меня не знаешь. Зато я знаю тебя.
- И кто же ты? - экзорцист даже не пытался скрыть сарказма в голосе.
- Книжник, - пожал плечами его собеседник. - Можешь звать меня Дик. Хотя, - он прищурился, - всё равно не будешь. Ты не любишь имён, поэтому придумываешь людям прозвища, я прав? Ты боишься, что имя сделает тебя ближе..
- Чушь несёшь, - фыркнул Канда.
- Значит, прав, - удовлетворённо сказал Дик и скрестил руки на груди.
- Слушай, чего ты припёрся?
- Решить кое-какую проблему, - Дик чуть склонил голову на бок и добавил: - Ты - очень большая моя проблема.
- Иди к чёрту, тупой сон, - Канде надоела эта ерунда.
- Я не твой сон, - терпеливо повторил Книжник. - Я настоящий.
- Вот заладил! Что, сидишь возле моей кровати и нашёптываешь мне на ухо? - хмыкнул мечник.
- А ты громко болтаешь во сне, мне отвечая. А ещё храпишь, - парировал Дик.
- Лави, кончай придуриваться. Это уже раздражает.
- Я устал повторять, - его лицо вмиг стало каменно-серьёзным. - Я не Лави. Я настоящий. Я Книжник, - холодно и твёрдо чеканил Дик. - Я тот, кем должен стать Лави. Если ты не будешь мешать, конечно.
- В смысле? - Канда презрительно приподнял бровь.
- Во всех смыслах.

Канда вдруг понял, что находится в горизонтальном положении, а Лави, то есть Дик сидит на нём верхом, но вновь не стал удивляться - это ведь только сон. Хотя тяжесть тела Книжника давила весьма основательно.
- И что дальше? - Канде вдруг стало любопытно. Сон определённо становился интереснее.
Дик почесал макушку, раздумывая, а потом сказал:
- Не знаю. А ты даже не попытаешься возмущаться.
- Зачем?
Дик усмехнулся, а потом, наклонившись, поцеловал экзорциста, неторопливо, изучающе. Канда не стал сопротивляться. Он ответил на поцелуй и, обхватив Книжника за талию, притянул к себе. Дик упёрся рукой ему в плечо, второй расстёгивая пуговицы на рубашке Канды, прервал поцелуй и, слегка остранившись, провёл языком по шее мечника.Канда забрался руками под его тёмно-зелёную кофту, лаская спину.
Сон, хоть и был весьма странным, Канду устраивал. Торопиться самураю не хотелось. Ему было приятно. Дику, видимо, тоже, но он почему-то остановился и, сев прямо, спросил:
- Тебе нравится?
Канда кивнул. Сон. Во сне можно делать, что угодно. Переспать с Лави в том числе, пусть он и ведёт себя странно.
Канда сел и, стянув с Дика мешающую рубашку, целовал его шею, провёл рукой по позвоночнику. Дик задумчиво поглаживал плечи и грудь экзорциста - с пуговицами его рубашки он уже справился, но раздевать Канду не спешил. Мечник прошёлся рукой по животу Книжника, чуть ниже - Дик вздрогнул, судорожно сглотнув.
- Тебе нравлюсь я? - вдруг придвинувшись к Канде и прижавшись к нему щекой, шепнул на ухо.
- Мне нравится Лави, - не стал скрывать Канда.
Видимо Дик пришёл к какому-то выводу: он неожиданно оттолкнул Канду - тот упал на песок и удивлённо уставился на Книжника.
- Так не пойдёт, - сказал Дик. Он всё ещё сидел на мечнике, и его лицо было серьёзным и напряжённым, без признаков привычной для этой физиономии дурашливости.
- Почему? - спросил Канда, поглаживая его бёдра.
- У меня были немного другие цели, - задумчиво и серьёзно ответил он. И продолжил, словно размышляя вслух: - Идеальным вариантом было бы убить тебя...
- Меня нельзя убить, - напомнил мечник, до синяков стиснув его бёдра.
Дик поморщился, недобро усмехнулся.
- Я знаю, - вдруг сжал шею Канды руками. - Я только попробую.
Дик душил его всерьёз, с явным намерением убить, сломав шейные позвонки - силищи у него оказалось! - и спихнуть его было делом непростым. Он смотрел на Канду печально и даже сочувственно, но на губах его блуждала полубезумная улыбка.
- Извини, выбора ты мне не оставил, - торопливо пробормотал он. - Я настоящий. Я останусь. А он умрёт. Вместе с тобой. Так будет лучше. Так будет правильно. Я истинный Книжник. Я стану им. Как только освобожусь от тебя. Я должен убить тебя.
Канда с этим соглашаться не собирался. Он не совсем понимал, что там бормочет Дик, он знал, что не может умереть, но быть задушенным Лави, то есть Диком, он не хотел.
Даже во сне.
Это ведь сон?
Нет, не стоит обманываться антуражем. Душили-то его по настоящему!
- Ну уж нет, - попытался прохрипеть он, что ему не совсем удалось - когда сдавливают глотку, говорить проблематично.

Канда открыл глаза. Его комнату ярко освещала неполная луна, крупная, яркая, золотисто-рыжая.
Верхом на нём сидел Лави. Его лицо было пустым, а взгляд бессмысленным, но на хватку это как-то не повлияло. Канда попытался отодрать его руки от своего горла, но проще было согнуть рельсу.
Зажмурившись, Канда вновь увидел Дика, полоумно, но счастливо улыбающегося.
- Понял теперь? - сказал он. - Если я тебя убью, он умрёт. И я смогу вернуться. Я займу своё место. А он сгинет.
"Да пошёл ты!" - умирать в очередной раз Канда не собирался.
Одной рукой отпихивая Дика - и Лави заодно, второй резко притянул его за талию - от неожиданности Дик ослабил хватку. Воспользовавшись его секундным замешательством, Канда со всей злости засветил ему по физиономии.
Дика как ураганным ветром снесло.
Лави отлетел и, впечатавшись в стену, стукнулся макушкой, от чего вырубился окончательно.
Дик взвыл и разразился проклятиями.
Реальность и сон вновь встали на свои места, распрямившись, как тугая пружина.

- Ты не настоящий, - во сне Канда поднялся на ноги, откашливаясь и держась рукой за шею, изуродованную жуткими синяками. - Тебя уже нет.
- Настоящий я! - закричал Дик. Из рассечённой брови обильно сочилась кровь. - Я истинный Книжник! Я! Я, а не этот клоун! Почему ты не отпустишь его? Почему ты не даешь мне освободиться?!
- Ты уже проиграл, - Канда смерил его презрительным взглядом. Он терпеть не мог истерик. - Сгинь с глаз моих.
- Почему? - Дик взял себя в руки. - Ведь мы с тобой так похожи. Почему ты хочешь, чтобы я ушёл? - он вдруг оказался совсем рядом и, приподняв его лицо за подбородок, пристально посмотрел Канде в глаза. Но сейчас он был не опаснее простого сна.
Экзорцист задумчиво смотрел на него: неужели и вправду не понимает? Нет, даже не догадывается. И на лице обида, как у ребёнка, у которого злой дядя ни за что ни про что отобрал конфетку.
- Потому что Лави мне и правда нравится, - и сам удивился, как легко дались эти слова.
Обида сменилась удивлением. Дик с минуту таращился на Канду и... захохотал. Громко, истерично - Канда едва сдержался, чтобы не поддать ему ещё разок.
- Вы два идиота, - сквозь хохот проговорил Дик. - Два влюблённых придурка, - он вытер выступившие слёзы. Вдруг он начал таять, и вокруг него закружился серый песчанный вихрь. - Будте вы прокляты, - песок опал, шепнув напоследок: - Ненавижу...
- Иди ты на хер, - Канда тяжело осел на землю и добавил ещё парочку крепких выражений.
Какой утомительный сон.

Лави очнулся, когда Канда мокрым полотенцем аккуратно стирал с его лица кровь. Голова трещала, бровь уныло болела.
- Юу, что ты делаешь? - он перехватил его руку, несильно сжав запястье. - Почему я здесь?
- Не помнишь? - без обычного раздражения, а как-то устало спросил он. - Не мешай, - Лави подчинился. - Поговорим чуть попозже.
Лави подавил желание съёжиться.
Чувствуется, разговор будет не из лёгких и явно не из коротких.
- Юу, а почему я полуголый? - не то, чтобы неудобно, но в комнате Канды весьма прохладно.
Канда удивлённо посмотрел на Лави, потом недовольно зыркнул на его зелёную рубашку, небрежно откинутую в угол. И вдруг зло рявкнул:
- Заткнись, а?
Сон, да? Как же, блин!
А Дик скотина.